Дамы и господа! С огромным удовлетворением сообщаю, что гипотеза «не в спецэффектах счастье, и даже не в их количестве» оказалась подтверждена. Наглядный пример — франко-мексикано-американский фильм «Бандитки».
Когда в интернациональном содружестве европейское здравомыслие помножается на мексиканские страсти и американское делопроизводство, получается весьма и весьма пригожий, качественный продукт, который можно обозвать ширпотребом, легковесной развлекаловкой, но нельзя упрекнуть ни в монструозности, ни в дурном вкусе. Без сомнения, это кино из разряда «коммерческого», и позиционируется таковым с основополагающих кадров. Все по-честному, без обмана, как у волшебника Сулеймана: позвольте вас развлечь. Именно за свое развлечение вы заплатите деньги. Не разочаруетесь.
Разумеется, ханжи начнут ковырять в зубах, носах, и еще где-нибудь, рассуждая на тему «бабский вестерн» — не вестерн«. Но давайте мы оставим в стороне классику жанра классика жанра Клинта Иствуда, и плавно провальсируем к классике не давно минувших дней: например, «Маске Зорро», «Дикому, дикому Весту», и «Американским героям». Фрагментарные заимствования того, другого и третьего нашли переосмысление в комедийном вестерне поколения next про нелегкую женскую долю на пути реформ и справедливости.
Однажды в Мексике барышня-фифа в красивом теле Сальмы Хайек встретила барышню-крестьянку в не менее красивом теле Пенелопы Круз. И долго, нудно выясняли бы они отношения, если бы не обстоятельства совсем другого характера. Обстоятельства: колонизаторы-янки принялись подспудно экспроприировать мексиканские земли, чтобы проложить железную дорогу. Если кто-то с ними не соглашался, и не желал подобру-поздорову продавать свой надел за одно песо, тому навсегда делали «темную». Пришлось сеньоритам встать на защиту частной собственности, и время от времени уходить в робингудское подполье, чтобы время от времени из него появляться. И напоминать янки, кто есть хозяин.
Сюжет, как вы понимаете, довольно незатейлив. Но дежурные штампы вроде революционного падре, или сверхсмышленного коня, хорошо усваиваются на фоне совсем натуральных прерий экзотической Мексики, где и проходили съемки. Заметьте! Не в павильоне, и не на голубом фоне, что уже само по себе и не ново. Нет, господа присяжные заседатели, Мексика, и в частности штат Дуранго, самые настоящие. Как и дамочки, гарцующие и галопирующие верхом, метающие ножи, и палящие из огнестрельного оружия: не дублерши, не техника 3D, а Пенелопа и Сальма собственными персонами, отчего и Антонио Бандерас заплачет.
Я не зря подчеркнула «европейское здравомыслие» в альянсе кинематографических держав. Именно нордическая сдержанность режиссеров-норвежцев Йоакима Рэннинга и Эспена Сандберга не позволила превратить проект в очередной фарс про супергероинь. Супергероинь вы как раз и не увидите. Ни крестьянка, ни образованная фифа не превратятся в одночасье, как кузнец Балиан, в рыцарш в сверкающих доспехах без страха и упрека. Ох, и будет им страха! А сколько упреков, особенно друг к дружке, как часто случается в женских спортивных командах, и на подиумах.
Иже с тем не будет никаких спецэффектов, тройных тулупов, прыжков с переворотами, и сальто-мортале компо-амазонок. Ничего подобного, что радует безгранично: сеньориты такие же настоящие, как и Мексика вокруг них. Женские силы нисколько не преувеличиваются: с начала и до конца «чем сможем, тем поможем». А что могут женщины? Грабить грабителей, и изобретать хитроумные методы удирания с поличным так, чтобы пятки сверкали. Никаких рукопашных боев с мужчинами, что со стороны всегда выглядит смешно.
Правдоподобность сценария напоролась на правдоподобность исполнения. Для режиссеров фильм стал своеобразной «путевкой в жизнь», первым совместным полнометражным отпрыском, — прежде они специализировались на рекламных роликах. Прямая речь уж не знаю, кого из них: «Самым трудным оказался процесс монтажа. В рекламе 45 секунд — это уже много, так что сделать 90-минутный фильм из 120 часов отснятого материала было совершенно новым…»
Довольно ровный по качеству съемок фильм вдруг к конечной кульминационной сцене приобретает неожиданный эффект рапида (замедленности). Сцена финального поединка, отснятая в круговом движении, вываливается из привычной динамики, и стиля картины. Режиссеры сознательно использовали эту «фишку», как доказательство того, что они «привнесли кусочек современности в перестрелки, обычно снимаемые в вестернах». Не знаю, возможно, такой подход оправдывает себя в их глазах. В моих же данное новаторство вызвало диссонанс. Представьте, что смотрите «Золушку» с переодеваниями и волшебством, а тут посреди сцены бала все начинают зависать и плавать, как в «Матрице». Мистика…
Девушки-красавицы умеют быть красивыми — особенно, когда надо. Чтобы еще больше подчеркнуть их привлекательную фактуру, потребовались сногсшибательные декорации, и башнесносящие наряды, обстоятельно демонстрирующие анатомические особенности дамской фигуры. Но все гармонично и естественно: пусть ханжи истекают слюнями на предмет вульгарности или пошлости — нет ни того, ни другого. Да, сценарий создавался специально для двух актрис-подруг, да, он спекулирует на их имидже и внешности. Все декорации, все костюмы, все остальные актеры, все вообще — стаффаж, а на первом плане умницы-красавицы.
Можно вздыхать по поводу того, что исполнительницу крестьянки логичнее было видеть в образе богачки, и наоборот, но продюсер Бессон решил так — значит, да будет так. Пенелопа все же не столь пластична в роли пролетарки, как Сальма — в образе «голубой крови». Уж таков «вопрос распределения». Поскольку весь содержательный момент прежде всего бенефис двух красоток, повсюду гламур, гламур и еще раз гламур: так и видишь не покладающих рук стилистов-визажистов, наводящих блеск и глянец, художников по костюмам, не спящих ночами, операторов, выставляющих нужное освещение много часов подряд… Визуальный ряд продуман до мелочей, до распоследней детали. Эта тщательность польстит любому киноману.
Не пройду равнодушно мимо «мальчика для поцелуев», Пинкертона криминалистики в виде Стива Зана. Он зарекомендовал себя в комедийном амплуа, не могло быть иначе — у него, с позволения сказать, особенное придурковатое лицо, которое так и напрашивается схлопотать еще одну роль «выхлопа» эмоционального зрительского напряжения. Но представьте на секунду на его месте потрепанного годами мачо, Антонио Первого. Ну разве я не гений? Жалко, что не Люк Бессон. Вот бы стебу было! Реабилитация «Легенды Зорро» , и всего другого на разные случаи…
Итак, на первый взгляд — сплошные крапленые карты. Но беспроигрышные. Сеньориты-прелестницы, вооруженные и очень опасные, что мужчин возбуждает; их экипировка, возбуждающая еще больше; шутки, вполне употребительные; размах постановки с немалыми вложениями и кропотливой работой тьмы-тьмущей статистов; дорогие сердцу клише — вражья морда по трафарету из комикса, народное сопротивление, сиротство и предательство, святой отец — не святой… Прекрасно тонизирует и бодрит.
Но все же… Не хватает вестерну «перца» — в прямом и переносном смысле, бескомпромиссности. Скачет ритм, сбивает «градус», никто не матерится, как подобает ковбою-сапожнику, не выбивает зубы кулаком, не утирает кровавые сопли. «Бандитки» — дамский боевик, приготовьтесь. Добротный, изысканный, без сумасшедшего драйва и подмены реальности виртуальностью. И пусть прокурор бранится, что, дескать «пасквиль на вестерн», а я скажу — мне понравилось, господа присяжные заседатели. Хоть колорита очевидно больше смысла. Но если уж коммерческое кино — побольше бы вот такого, душевно-увлекательного, и вполне усидчивого: не на два с половиной часа, что уже располагает к доброжелательности.
| Екатерина Русанова 16.01.2006