У нас фильм «Эд ТВ» шёл в ограниченном прокате под названием «Эд из телевизора». Звучит вроде бы более комично или даже фантастично — словно некий Эд вылезает поздними вечерами из этого самого «ящика» и совершает нападения на ни в чём неповинных людей. Вспомните какой-нибудь «Электрошок» (правильнее — «Шокер»), где действовал опасный маньяк, скрывающийся в… телеэфире. Однако сомнения относительно необходимости показа у нас картины «Эда из телевизора», на самом-то деле, объяснялись тем, что в США она, по сути, провалилась. И в качестве основных «виновников» этого посчитали ранее вышедшие ленты «Шоу Трумена» и «Плезантвиль», которые тоже затрагивали тему взаимопроникновения отдельной человеческой жизни и мира общедоступного, повсеместно распространившегося телевидения.

Хотя известные сценаристы Лоуэлл Ганц и Бэбалу Мэндел, которые создали ещё в 80-е годы в сотрудничестве с режиссёром Роном Хауардом четыре комедии, в том числе — пользовавшиеся большой популярностью «Всплеск» и «Родительское чувство», нашли в интерпретации этого, по всей видимости, насущного вопроса эпохи тотального доминирования масс-медиа собственный индивидуальный подход. Пусть и использовали мотив, обнаруженный ими в другом фильме о внедрении телевидения в частное существование «мелкого, мелкого гражданина», который вдруг оказался своеобразным «героем нации» — речь идёт о канадской телевизионной картине «Людовик 19, король эфира», снятой в 1994 году. Впрочем, следовало бы вспомнить и о давней ленте «Лицо в толпе» Элиа Казана, где за сорок лет до «Эда ТВ» уже была затронута тема беззастенчивого манипулирования запросами и заблуждениями телеаудитории, а также стремительных жизненных метаморфоз, которые может испытать человек, однажды попав в объектив репортёрской камеры.

Кабельный канал True TV (в нашей версии перевели как «Телеправда» — уже смешно!) в погоне за зрительским рейтингом решил начать съёмки в прямом эфире и практически 24 часа в сутки, просто наблюдая за жизнью самого обычного, даже заурядного американца. И в отличие от «Американской семьи», телесериала конца 60-х (или же, добавим от себя, в корне иначе, нежели в случае с героем «Шоу Трумена»), эта программа вообще не должна иметь ничего заранее придуманного, отрепетированного, инсценированного. Выбранный в качестве добровольного персонажа, ничем не примечательный Эд, 31-летний продавец из видеомагазина в Сан-Франциско, может продолжать жить, как прежде, — только повсюду за ним и неотступно будут следовать несколько операторов с камерами, фиксировать всё, что происходит, и тут же транслировать на всю Америку. Какая скучища! Руководство телеканала соглашается на это от безвыходности своего положения, вовсе не надеясь на успех. Но бестолково-безумная идея программного директора Синтии Топпинг (кстати, в данной роли — популярная в Америке и весьма неоднозначная персона Эллен Де Дженерес) постепенно начинает работать с немалой отдачей, и безвестный Эд становится, благодаря телевидению, сперва узнаваемым, потом — ожидаемым зрителями, а после — уже и преследуемым толпами поклонников, поскольку превратился в настоящую знаменитость. Раньше слава открывала дорогу на телевидение — теперь само телевидение творит себе кумиров из любого встречного.

Возможно, чисто драматургически этот странный, но действительно раз за разом приводимый в движение механизм перерождения реального человека в некую мифическую фигуру общественного сознания, не проработан настолько уж убедительно и исчерпывающе ясно ни в «Эде ТВ», ни в «Шоу Трумена». Но, вероятно, это вообще трудно поддаётся улавливанию, тем более — запечатлению на экране: мгновенный переход от ленивого привыкания к лицезрению той или иной физиономии в телеящике к осознанию загадочной неотделимости данного субъекта от твоей, их и всей нашей общей жизни. Вот тогда-то он оказывается предметом для обсуждений за обеденным столом и в постели, на работе и в транспорте, буквально на каждом шагу. И этот «виртуальный ньюсмейкер» (уже не важно — существует ли он в реальности, как заокеанский парень Эд, или же выдуман, подобно отечественному Голубкову) входит в национальный фольклор, становится демонстративной приметой времени. Что отнюдь не исключает полного забвения и проявления искреннего недоумения («а кто это такой?!») в случае выпадения его из орбиты телевещания.

Эд, которому круглосуточная жизнь на виду мешает выяснить интимные отношения с девушкой Шэри (кроме того, он уже сыт по горло поневоле раскрывшимися секретами из прошлого и настоящего своей семьи), сам хочет порвать с телепрограммой — но его не отпускают, угрожая финансовыми неустойками. И Эд вынужден найти остроумный ход, заставив изрядно поволноваться руководителей канала обещанием обнародовать присланные ему телезрителями за вознаграждение компрометирующие сведения против тех, кто инициировал телевизионное вторжение в чужую личную жизнь.

Кстати, не этот ли оскорбительно-комичный выпад в адрес воротил телебизнеса мог быть косвенно воспринят на собственный счёт кем-то из влиятельных киномагнатов Голливуда, поскольку «Эд ТВ», получив хороший рейтинг на первом зрительском тест-просмотре, потом ещё полгода опробовался на разных аудиториях, а выйдя, наконец, на экраны, сравнительно быстро исчез из проката. По своему же зрелищному потенциалу, привлекательности рассказываемой истории для публики и по художественным достоинствам он не настолько сильно уступает «Шоу Трумена» или «Плезантвилю», чтобы проиграть им в кассовых сборах соответственно почти в шесть и в два раза.

Сергей Кудрявцев